После какого-то времени разлуки я обычно долго и внимательно вглядываюсь в людей. Особенно в глаза и движения пальцев. Леди Юленька сегодня удостоилась особо пристального осмотра. И, чёрт побери, я так и не понял, что же в ней изменилось за последние две недели. Но перемена чувствуется весьма остро. Я даже до того дошёл, что ощутил в ней что-то чужое. Что-то неприятно чужое... Хочется надеяться, что это пройдёт. Однако в чём она не изменилась - так это в отвешивании сомнительных комплиментах в адрес моей худобы. И ещё в неустанном повторении того, что в новой шапке я похож на маленькую девочку. Что же, ещё один камень в мой инфантильный огород. Уже можно целую тропинку там выложить. Из жёлтого кирпича, ага.
А снега-то на дорогах меньше стало. И лестницы в переходах избавились от гнёта льда, благодаря чему я тоже избавлен от страха навернуться на них. Ибо до сих пор помню горький опыт порхания по замёрзшим ступенькам и болезненное приземление. Какой-то я вообще неустойчивый, вечно запинаюсь, в косяки врезаюсь.
Да и вообще, в сердце уже зародилось ощущение приближающейся свободы. Весна, конечно, ещё не скоро расцветёт во всей своей красе, но хотя бы тяжёлый пуховик и кажущиеся мне громоздкими сапоги сменятся на пальто и сапоги, громоздкими не кажущиеся. И - ааах, как же соскучились мои ножки по кроссовочкам! Я вообще могу долго петь дифирамбы этому виду обуви, настолько он для меня прекрасен и незаменим.
Что-то ещё хотел записать, но мне банально лень и вспоминать, и писать. Пойду варить овсянку - кашу аристократов и читать письма Набокова. Что-то они меня очень увлекли, даже не смотря на то, что в них полно сносок, на которые приходится отвлекаться. Но зато факты хотя бы не дают мозгу расслабиться. Хватит его уже абстракциями питать. Желудку нужна овсянка, а мозгам исторические факты, да.
Всем доброй ночи и красочных, интересных снов.) И в качестве колыбельной действительно что-то вроде колыбельной от 12012.