Белые маки,
алые маки
вплел в твои волосы
цвета пшеничного
Бог Сно-видений,
иного Со-знания.
Стоя над пропастью,
ты улыбаешься.
Дети играют
так близко к опасности,
рожь, рваный край,
пустота и падение...
Ты же шагаешь
по воздуху поступью,
твердость материи
в нем порождающей.
Рожь и пшеница -
волшебные травы...
Маки и то,
что как будто бы снится...
Детям над пропастью
не оступиться -
воздух удержит
любое падение.

@темы: бумагомарательство

---

Нет, не оставляй меня в этой комнате одну. Или хотя бы не оставляй меня в ней надолго. Растущая под окном одинокая сосна разрастается во мне в целый сосновый бор, который шумит дикими весенними голосами, хотя нет на свете более спокойных и безмолвных деревьев, чем сосны. Откуда же исходит этот шум?.. Из той причудливой метаморфозы, которая превращает сосновое дерево, растущее под моим окном, в леса широколиственные, переносящие меня туда, где они распространены... В Северную Америку, к примеру. Оттуда уже не так далеко и до Южной. Пожалуйста... пожалуйста, не оставляй меня в этой комнате с видом-на-сосну одну. Светящие рыжим и льдисто-голубым светом фонари, которые я вижу все из того же окна, двоятся, троятся, множатся в моих глазах, превращаясь в разреженную, но постоянную, не собирающуюся прекращаться вереницу их придорожных собратьев. Ночное автомобильное путешествие и лишенное всяких размышлений наблюдение за равномерно посаженными вдоль дороги фонарями... Нет, не оставляй меня наедине с их светом, я боюсь не найти обратной дороги из этого манящего, захватывающего видения. Но, впрочем, даже здесь, среди двоящихся и разрастающихся вещей, куда уютней, чем в беспредметных, лишенных всякой мечты и надежды душевных пустотах.

---

Сделай со мной что-нибудь такое, чему я не смогу воспротивиться, против чего не смогу взбунтоваться. Я хочу быть простой стеклянной бутылкой с заключенным в меня бумажно-чернильным посланием. Хочу скитаться по бескрайним водам, не имея возможности выбирать свое направление, повинуясь властным движениям волн, но в самой глубине прозрачной стеклянной души надеясь на то, что однажды меня прибьет к берегу и чьи-то руки вскроют меня и чей-то разум познает мою тайну. И, может быть, все выйдет как у Трумена Капоте в его лолитоообразном рассказе, но, возможно, все сложится совершенно иначе. Будут ли внутри меня обнаружены какие-нибудь грамматические ошибки? Думаю, да. Тот, кто отпускает блуждать по водному свету свой преисполненный тоски, одиночества и отчаяния крик, уже не может заботиться о том, согласуется ли письменное выражение его речи с нормами того языка, которым он отважился воспользоваться. Будет ли оскорблен язык тем, что его беззастенчиво использовали в своих целях, но допустили в этом материальном проявлении, воплощении немалое количество ошибок? Думаю, нет. Ему всегда хотелось быть идеальным. Не в смысле безупречности и невозможности уцепиться хоть за какой-нибудь крошечный недостаток, а в том понимании этого слова, которое является антонимом к слову "материальное". А тот, кто оставлен один на один с тем куском земли, который научил его выживать, почти позабыл о том, что раньше казалось ему идеальным в первом значении этого слова. Он не помнит, каково это - спать на мягкой кровати, сидеть за рулем автомобиля, иметь возможность выехать за город на выходные. Представления об идеальном безвозвратно изменились, перешли на новый, - который, на самом деле, давно забытый старый - уровень, но где-то на задворках памяти бродят еще призраки былых лет, былого существования. И поэтому он отыскивает среди практически полного вещевого Ничего То, что что еще может его спасти или хотя бы смиренно послужить иллюзией спасения. Но ты... ты сделай со мной что-нибудь такое, чему я не смогу воспротивиться, против чего не смогу взбунтоваться. Отправь меня туда, где нет ни чернил, ни бумаги, ни даже хоть сколько-нибудь обнадеживающей бутылки или той емкости, которая может ее заменить. Я хочу быть простым, человеческого племени скитальцем, не представляющим, куда можно и нужно идти, но точно знающим лишь одну основополагающую нематериальную вещь - с этой точки отсчета можно двинуться куда угодно и каждое направление будет выбрано по собственной воле.

---

Кусочки паззла встали на свои места

Наконец-то я поймала Чеширского кота полностью, а не только его совершенно безжалостную в умении манить улыбку! Отголоски Века Джаза - вот что слышится мне в этой песне. Я плохо помнила его характеристику, осыпались в памяти лепестки того цветка, который расцвёл некогда на лекции по зарубежной литературе, этому Веку посвящённой... Да и не сказать, чтобы очень уж красивый цветок был, так, зацепил взгляд на несколько дней, да и ушёл в тень и увял там беззвучно. Но я точно помнила, что чем-то Век Джаза во мне родным и близким отдался всё же. И сейчас, слушая эту песню в очередной раз и наслаждаясь ею ничуть не меньше, чем раньше, меня не иначе как осенило. Век Джаза. Голос Века джаза мне слышится в ней. Немедленно было прочитано эссе Фицджеральда, этой теме посвящённое. Да, всё так и есть, именно этими настроениями песня и пропитана... Люблю ли я её за это или же просто люблю - это совсем неважно. И я очень рада, что Чеширский кот наконец-то пойман. Всё же, примерно год я не могла понять, что же мне в ней такое слышится.

"Век Джаза отличался тем, что не испытывал решительно никакого интереса к
политике. Это был век чудес, это был век искусства, это был век крайностей
и век сатиры."

"Слово "джаз", которое теперь никто не считает неприличным, означало
сперва секс, затем стиль танца и, наконец, музыку. Когда говорят о джазе,
имеют в виду состояние нервной взвинченности, примерно такое, какое
воцаряется в больших городах при приближении к ним линии фронта. Для
многих англичан та война все еще не окончена, ибо силы, им угрожающие,
по-прежнему активны, а стало быть, "спеши взять свое, все равно завтра
умрем". То же самое настроение появилось теперь, хотя и по другим
причинам, в Америке."

(с) Ф.Скотт Фицджеральд. Отзвуки века джаза

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ворон и человек - избитая тема. Но здесь очень интересно изображено.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Напомнило Аньес из "Бессмертия"

---

Вчера мы ехали в сумасшедшем автобусе. Первое: рядом с водителем носился крохотный щенок и визжал. Второе: нас смешила маленькая (и, если честно, глюкнутая =.=) девочка, очень похожая на шкоду Машу из "Маши и медведя". Третье: мальчик, который оказался не мальчиком вовсе, а девочкой в суровой мальчишечьей одежде; и его родители, говорящие о нем, то есть о ней в третьем лице так, будто ее нет рядом. Десяток вопросов остался у меня после зрительного и слухового знакомства с последней троицей. Но таковы законы эпизодичности - об ответах на них можно только догадываться.

---

То, что мы оба хотим в Мексику, уже о многом говорит-таки.) Ничего, придёт время, и свалим туда, обязательно.

Живая


И студийная


Да и вообще разные, хоть название и одно на двоих. оО

---

Почтовые правила, почему вы такие странные? Привыкнув отправлять посылки без требования с меня паспорта (а два раза - это уже чуть ли не опыт!)), на третий вынужденно пришлось привычке изменить. А заодно и возвращаться за этим сверхважным документом домой... Никогда его с собой не ношу, если не нужен для чего-то конкретного. Он не нравится мне своей серьезностью.

---

И вот, я поймала Википедию на наглой лжи.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Да, как это ни удивительно, она не знала и не понимала его. Она даже гордилась тем, что в Бернаре, кроме его любви, ее ничто не интересует. Она никогда не спрашивала его об отце. Она ничего не знала о его семье. Когда он иной раз говорил о ней, Лора демонстративно скучала и тут же объявляла, что на пустые разговоры ей не хочется тратить время, какое она могла бы уделить Бернару. А еще удивительнее, что даже в мрачные недели после получения диплома, когда он стал молчалив и просил у нее извинения за свою озабоченность, она всегда говорила: «Да я знаю, что такое трудности», но ни разу не задала ему самый простой из всех мыслимых вопросов: "Какие у тебя трудности? Скажи внятно, что происходит? Объясни мне, что тебя мучит!»

Странная вещь: она была влюблена в него до безумия, но при этом не интересовалась им. Я мог бы даже сказать: она была влюблена в него до безумия и именно потому не интересовалась им. Упрекни мы ее в отсутствии интереса к нему и обвини в том, что она не знает своего любовника, она не поняла бы нас. Ибо Лора не знала, что такое знать кого-то. В этом отношении она была словно девственница, которая думает, что у нее родится ребенок, если она станет много целоваться со своим любезным. Она думала о Бернаре в последнее время почти непрерывно. Она представляла себе его тело, его лицо, у нее было чувство, что она постоянно с ним, что она вся им пронизана. Поэтому она была уверена, что знает его наизусть и что никто никогда не знал его так, как она. Чувство любви всем нам внушает ложную иллюзию познания.

(c) "Бессмертие", Кундера

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Аллегорическое изображение одной из версий, которая вместе с тем и часть сути.
Я - человек, на котором время от времени загорается одежда, и он инстинктивно, рефлекторно бежит либо к воде, либо к песку, либо еще к чему-то, обо что можно себя потушить. Ты - (именно с позиции этого человека, именно в его системе мировосприятия) и есть та вода, тот песок, то ещё что-то, что унимает разыгравшийся с его телом огонь.

В детстве я читала книгу "Кто твоя бабушка". В ней эта самая бабушка показывала детям "фокусы с огнём". Она поджигала некие высокие цветы (высотой, как мне сейчас помнится, с мальву), и они не сгорали. Вестимо, бабушка была колдуньей. Но мне запомнилась не она, а цветы. Названия которых, конечно, всё равно вспомнить не могу... Но в школьном читальном дневнике, где нужно было нарисовать что-то из сюжета, я нарисовала именно их - эти не сгорающие цветы.

---

Я тайно наблюдаю за случайными, эпизодическими людьми и запоминаю их. Они даже не подозревают об этом. Они меня вообще не замечают. Что делать? Вдруг она и впрямь в моем карассе (х)), и я действительно должна что-то сделать? Но что? Да и должна ли?